Я всегда считал, что в совместной жизни, при существовании Большой и Чистой Любви все безумно просто. Есть ты, есть она, есть оболочка в которой вы находитесь. Больше вроде бы и ничего не может быть. Внутри этой оболочки вы ссоритесь, миритесь, плачете, смеетесь, занимаетесь любовью, живете, дышите, просыпаетесь вместе, смотрите кино и так далее. Вы живете внутри небольшого мира. Есть ты, и есть она, есть незримая оболочка. Ну, собственно оболочка и есть любовь, наверное. Так я думал, по крайней мере, до лет семнадцати. Повлияло на это, скорее всего, то, что я пробыл с одной девушкой три года, с четырнадцати лет. Эдакие влюбленные дети. Но мы продержались три года, это ведь не такой уж и маленький срок, правда?
Кстати, мы расстались совсем не потому, что надоело или вроде того, никто не изменял друг другу, не уезжал в другую страну, не умирал. Я люблю ее и по сей день, когда пишу эти строки. Просто однажды утром мы проснулись каждый в своей квартире, комнате, кровати, под своим одеялом, на своей простыне, и мы поняли, что стоит расстаться. Вот так, написали друг другу СМС в одну секунду, условились на одно время и место. Не сговариваясь. Так уже у нас давно было… Мы пришли, и просто взглянули друг на друга – я увидел, она увидела. Ни слова, ни движения. Ничего. Посмотрели друг другу в глаза и разошлись. Это было, кажется, в сентябре, мы были на первом курсе институтов.
Это была моя первая любовь и, как я уже сказал, вот так я думал до семнадцати лет – непонятный возраст. Ты вроде как уже должен мыслить взрослее, да вроде как и ребенок. Все говорят – ты уже взрослый, и тут же – недоразвитый еще. Короче, время становления личности, потрясений, гормональной стабилизации и так далее и тому подобное. Вот так я думал. А потом с того момента не стал так думать. Все очень и очень просто.
Есть у меня один друг, так вот с ним можно говорить и говорить и говорить и говорить. Это такой друг, он вроде как, я не знаю, как психолог, что ли. Ну, то есть, у меня нет такого друга или подруги, которому я могу позвонить, прийти и сидеть рассказывать примерно то же, что я пишу сейчас, а он посмотрит и скажет такой совет, что если ему последовать, то все хорошо будет. Ну, нет такого, это в смысле кроме него нет. Так вот, я рассказал ему тогда это, а он так посмотрел на меня и сказал:
-Это потому что если бы вы остались сейчас вместе, то ничего бы не вышло, а так все потом будет, не скоро, но будет. Ты мне поверь.
И я верил. Ну, сказал он, конечно, полную чушь. Образ той девушки постепенно выпадал из моей памяти кусочками большой мозаики – головоломки, они все отцеплялись, и отцеплялись, и я уже не помнил как мы познакомились. Прошел месяц, я был все один, грудь сдавливала печаль, шли дожди и было холодно. А с другом мы сидели в общежитии и пили водку, телу было тепло, а вот ноги сковал ледяной холод.
Кстати, мой друг оказался абсолютно прав, но об этом позже.
За институт я прошел череду таких мелких отношений, ни к чему себя не обязывающих, месяц, два, секс, алкоголь, институт, круговорот студенческой жизни. Сессия, алкоголь, секс, лекции, алкоголь, секс, сессия, алкоголь, секс, лето, алкоголь, секс, лекция, алкоголь секс. Дни проматывались на ускоренной пленке. Чем больше проходило времени, тем сильнее я понимал, что влачу довольно противное существование. Как бы то ни было, я закончил институт, живя в купленной родителями квартире, с дипломом, я стал искать работу, будучи выплюнутым в реальную жизнь, с реальными правилами.
Тот мой друг погиб на третьем курсе. Выпал из окна. Жил на девятом этаже. В крови нашли большой процент алкоголя. Накануне он бормотал что-то о полетах и падениях. Случайность или нет, я предпочел об этом не думать. Осколок старой, счастливой, честной жизни потерял мозги на асфальте.
Кусочки мозаики – головоломки все сыпались…
Честно, я не хотел бы все вернуть, я бы так и прожил свою жизнь. Пил, курил, трахался и учился. Больше забивать голову ничем не надо.
Время подогнало мою жизнь к новому этапу.
Оборвав все старые связи, я пошел на работу, в 22 года, имея неплохой багаж знаний. Несмотря на такое существование я умел вовремя все сдавать, приходить, получать зачеты и так далее. Я устроился дизайнером в небольшой фирме. Верстал сайты для разных компаний, нередко приходилось браться за грязную работенку, вроде мошеннических сайтов, предлагающих любому желающему кончить в трусы не трогая ничего руками. Кроме мышки, естественно. Получал немного, но стабильно и на жизнь хватало, к тому же, у меня был талант, так что прокормить я себя мог. На работе же я и познакомился с миленькой секретаршей ген. директора.
Как толь ко я приступил к работе, в первый же день войдя в офис фирмы, я сразу подумал – вот она будет моей девушкой. Увидел и все. Люди строят столько предположений, назначают столько свиданий, мечутся в таком количестве поисков. Надо действовать проще. Ты видишь – ты делаешь. Не напрягать мозги мусором витьеватых размышлений. Так вот.
Увидел – действуй.
Через год мы поженились. Она работала все там же, я уже в крупной корпорации, где действительно были нужные и полезные дела. Мы зарабатывали деньги, тратили их, и действовали по моей наивной юношеской схеме: “Внутри этой оболочки вы ссоритесь, миритесь, плачете, смеетесь, занимаетесь любовью, живете, дышите, просыпаетесь вместе, смотрите кино и так далее” Печальный факт в том, что оболочки этой я не чувствовал, да и она тоже, спонтанные действия, жизнь молодой пары, так живут по сорок лет вместе, но у нас не было любви. Большой и Чистой. Даже Маленькой и Грязной не было. Просто жили мы вместе с кольцами на пальцах и печатями в паспортах, делали все вместе, испытывали друг к другу нежность, дарили все что могли. Но не любили. Так прошло лет 5-6. Я не помню.
Мы нянчили четырехлетнего сына, когда я встретил ту девушку. Кусочки мозаики – головоломки уменьшались медленно, но неумолимо, ее появление подействовало как поток воздуха, толстого и теплого. Воздуха из прошлого, вроде бы недалекого, но такого забытого. Она меня не узнала. Я выглядел гораздо старше, поддавшись так рано рутине и прочно засев в систему супружеской жизни. Она почти не изменилась. Это все, что я напишу. Вы можете знать какого это – видеть человека спустя 10-11 лет и видеть, что он почти не изменился, только взгляд приобрел мудрый отблеск, да появилось несколько небольших морщинок.
Встретил я ее, когда гулял с ребенком. Мы пошли в парк, кажется, он катался на карусели, я же скучал, зная, что не люблю своего ребенка, ощущал себя сволочью. Мой мир был миром черно-белой фотографии, серой, скучной, безликой. Я не жалуюсь, я сам выбрал этот путь, он показался мне спокойным и легким, не хотел я искать любви, от круговорота девушек тоже устал. Выбрал женщину, женился и жил по канонам общества. Но что-то во мне всегда этому противилось. И это точно кусочки пазла. Покуда они были, была и надежда.
Серый сын катался на серой карусели, я снимал его на серые снимки серого фотоаппарата, он улыбался серой улыбкой, махая мне серой ручонкой с серой лошадки. Печально, но это так. И в друг в это врывается воздушный поток, углы фотографии на которой происходит действие окрашиваются, втискивается, вползает голос прошлого, я чувствую запахи, вижу свет, ощущаю ветер, во рту привкус трех лет моей совсем еще зеленой юности. Она идет. Каждый шаг был взрывом на сером полотне моей жизни. Теплые, забытые тона. Я замер с фотоаппаратом в руках, сын слез с карусели, а она шла мимо и лишь мельком взглянула на меня, как на случайного прохожего. Она поравнялась со мной, а я зажмурился. Закрыл глаза и стоял так около минуты не в силах пошевелиться. Но я заставил себя и побежал за ней. Бросая свою серую картинку, я бежал к теплой, цветной радуге. Я бежал за тем, что мне суждено было найти, как и говорил мой погибший друг. Я наталкивался на людей, спотыкался, и постепенно упускал ее. Я понял сразу, что не догоню ее, с какой скоростью она бы ни шла. Это был подарок судьбы. Судьба будто сказала: “Вот, только не струсь, если замешкаешься – можешь забыть об этом подарке.” А я струсил. Зажмурился и струсил. И как бы я ни бежал, как бы ни старался, я бы не смог ее догнать.. Постепенно воздух из прошлого утих. Я снова был в своей серой фотографии, а связующая нить, за которую я вовремя не ухватился, ушла. И, как оказалось, навсегда.
Сейчас мне сорок семь. Я все еще с той девушкой из крошечной фирмы. У нас трое детей. Я каждый день сижу в том парке. Иногда до поздней ночи, иногда захожу на пять минут. Я не теряю надежды, воздух там еще сохраняет тот запах. Оставшиеся кусочки мозаики – головоломки нашей трехлетней жизни сохранились. Они не упали с той встречи…
Пока я не умру.
Я не потеряю надежду.
И буду ходить в этот парк.
И буду дышать этим воздухом.
Картинка в парке не черно-белая. В ней присутствуют еле заметные краски. Я этому несказанно рад… Я дописываю это, сидя в этом парке на скамейке, сейчас сентябрь, здесь мы расстались, в этот же день, в это же время.
Я чувствую теплый воздух. Воздух из прошлого. И краски моей черно-белой фотографии стали ярче. Я жду.
(0)
