Назойлив, журналистов рой
Спешит за ним бежать,
То место, где ступил ногой,
Готовы целовать.
Он популярен и богат,
Он моден и красив,
А пишет он про всё подряд,
И (якобы) правдив.
Придя домой, лёг на кровать
Он, славой опьянён,
Герой мой – (якобы) поэт.
«Поэту» снится сон:
Вот на дороге он стоит
Таёжной, не прямой,
И туч свинцовых рой летит
Над глупой головой.
И видит: девушка идёт
По этому пути,
Рубины-слёзы катятся
Из раны на груди.
К нему навстречу дева та
Ведёт неровный шаг,
И угасанья красота
В ней светит, чуть дыша.
Чуть слышно говорит она:
«Ну что же… молодец…
Ты выпил грешного вина,
Златой одел венец…
Ты пишешь для кого, поэт?
В чём ход твоих идей?
Ты пишешь для толпы, мой свет,
А должен для людей!
Тернист и долог этот путь,
Но я б пошла с тобой,
Коль ты бы не пронзил мне грудь,
Гоняясь за толпой!
Ты выбрал славы путь прямой,
Ты выбрал лёгкий путь…
Иди же им, губитель мой…
А про меня забудь!»
И обратила к небесам
Свой взор, небес синей,
И пала ниц к его ногам,
В нимбе седых кудрей…
И путь, кривой, как чёртов рог,
Заросший весь ольхой,
Стал твёрдой почвою для ног,
Дорогою прямой.
«Поэт» проснулся…«Вещий сон…
нет-нет, не может быть…»
Упорно следующим днём
Он силился забыть…
Он пробовал вернуть её,
Но тщетно… всё, мертва!
Он обернул лицо своё…
Вокруг была толпа…
Дрожайший слушатель, поверь,
Теперь он на земле
И человечек он теперь
Такой же, как и все.
(1)
