Народ весёлый хохочет:
“Смотрите-ка, клоун плачет,
Как-будто по-настоящему!”
Ржут зажравшиеся хари
Пополам от натуги согнувшись
И светские дамы смеются,
Белым платочком прикрывшись.
…А клоун стоял на манеже
И горькие слёзы ронял.
Колючее эхо насмешек
Полукругом сковало зал.
Он вспомнил “Нескучный сад”,
В листве красно-жёлтой деревья,
Где когда-то он встретил её
Прохладным утром осенним.
Она шла сквозь густой туман,
Ослепляя своей красотой.
Он подумал, что это обман, -
Не бывает на свете такой.
Они шли на встречу друг другу
И встретились взглядом случайно
И почувствовал он, как в груди,
Застучало сердце отчаянно.
Он сказал ей: “Здравствуйте, мисс!
Почему Вы так одиноки?
Здесь, наверное, каждый лист
Был бы рад упасть вам под ноги”.
А она улыбнулась в ответ,
Молча руку ему протянула.
В паутинках играл тонкий свет,
Где-то рядом любовь проснулась.
Пышный бархат озябших цветов
И смешные собаки-шары;
Звонкий трепет двух голосов
Приглушал городские шумы…
Она долго смотрела, игриво,
Он смущался, но всё же был рад,
Что в груди его, серой от дыма,
Распахнулся цветущий сад.
Позабыв кабака горький гул
И бесной стук кнута на арене
Он в праздничности тонул
До дрожи приятных волнений.
В тишине с неба сыпалось счастье
Двадцати больше на один грамм,
И, в змеиной сплетаясь страсти,
Был так добр мир напополам.
Дни короче, длиннее ночи,
Каждой встречей горели дотла
Лишь созвездия колотых точек
Вдоль по венам стесняли слова.
Тёплый снег и утро погожее,
Первый зимний бежал ручеек
Он пришёл к ней, весной завороженный,
Когда голос метелей смолк.
В белой комнате лучик яркий
Разметал холод тесных оков.
Здесь всё так же стоял уютный,
Свежий запах её духов.
“Я так долго тебя искал,
Мне другие чужими стали.
Будь всегда со мной, - он сказал. -
Я укрою тебя от печали…”
“Ты что же, поверил, бедняга?
Мы с тобой ведь всего лишь друзья!
Ведь вчера я тебя обняла бы,
А сегодня уже нельзя…”
И всё так же смотрела игриво,
Только глаз блеск поддельнее стал.
Лишь две опиумные половины
Лица освещали овал.
Отвернулся плечом, закурил,
Отошёл тихонько в сторонку.
“Вот он, сказочный, добрый мир
Тебе в руки несёт похоронку”.
Он искал докторов и воров,
Всех друзей понаслышке щедрых
Избивал в потёмках дворов,
Не щадя кулаков и нервов.
Только не было больше её
В огоньках приливов ночных.
Чёрный пепел, стакан и жульё –
Окружение дней беспробудных.
А когда на манеж выходил, -
Жгла озлобленность пуще прежнего
Мутным взглядом толпу обходил
Одной тайной живя
надеждой.
И однажды она появилась,
Между сытыми и холёными,
Льда осколочком гордо светилась,
Не тревожась земными заботами.
Только кроткой улыбки искра
Сквозь мерцанья в глаза его падала
Он шутил, исполнял номера
Опасаясь чувства досадного.
Но гремел оркестр шальной,
И раскатами сыпался хохот,
Покатился солёной слезой
По щекам грозной горечи ропот.
Ни скачков, ни движений привычных,
Опустив руки тихо стоял.
Поддаваясь бессилию личному,
Тяжкой грусти уже не скрывал…
Нет других на Земле людей,
Что несут боль, сильнее этой,
Нету радости большей, чем С НЕЙ
Он встречал каждым новым рассветом.
Дважды сальто, коронный кульбит:
“Прощай, граждане вольные!!!
Я сегодня смеялся навзрыд,
Вы, надеюсь, остались довольны!”
За ширмою скрылся; пальто
С гвоздя на плечи накинул.
Вышел в ночь, с темнотой заодно,
Цирковые задворки покинул.
Пел поблизости ветер пасмурный,
Холодил не обсохшие скулы,
Впереди ждали дни ненастные
Беспробудного злого разгула…
Как бы ни было дальше там,
Сколько б не было новых, чудесных
Но останется ближе та,
Рядом с кем не осталось места.
Так манящая дверь кабака
Покосившейся вывеской светит,
Так уходят от нас навсегда,
За кого мы были в ответе.
Е. К.
(0)
