В белые хлопья вплетая нежный гагачий пух.
Тихой поземкой кружилась зима-балерина,
Аккомпанементом ветра мерно терзая слух.
И казалось, что этому не будет предела,
Что в такую погоду даже календари врут.
Так хотелось, чтобы белая плоть поредела,
Чтобы оставили вьюги свой бесполезный труд.
Но вновь заводят метели прощальную мессу,
Спетую тысячным хором призрачных аллилуй.
Дремлет весна в одеянии спящей принцессы –
От февраля до марта только один поцелуй.
(3)
