Счастье относительно и эфемерно. В благополучии удручают мелочи, в пучине горя и бедствий не видно просветов. Тем не менее, у каждого человека своё понимание счастья и свой путь к нему.

Довольно контрастно и разнообразно счастье и несчастье представлено в «маленькой трилогии» А.П. Чехова. Значительная часть героев рассказа «Человек в футляре», по моему мнению, несчастлива. Они «… боятся всего. Боятся громко говорить, посылать письма, знакомиться, читать книги, боятся помогать бедным, учить грамоте…», то есть боятся жить полно, без мнимых запретов и ограничений. Сосредоточением или даже источником этого угнетённого существования является Беликов и такие люди, как он: «… многолюдная гимназия, в которую он шёл, была страшна, противна всему существу его…». Одиноко, на нелюбимой работе приходилось отбывать Беликову своё земное наказание. И только со смертью он обретает своё счастье: [Screen]«Теперь, когда он лежал в гробу, выражение у него было кроткое, приятное, даже весёлое, точно он был рад, что наконец его положили в футляр, из которого он уже никогда не выйдет».[/Screen]

В противовес несчастному учителю греческого языка, чтящему запреты и власть, автор приводит семью Коваленко – брата и сестру, которая «… ходит подбоченясь, хохочет, поёт и пляшет…». Они счастливы хохотать, петь, громко басом разговаривать, кататься на велосипедах, хлёстко и точно высказывать всё, что думают. Только этих героев в данном рассказе Чехов наделяет живой украинской речью, практически лишённой канцеляризмов и официальной топорности. Они могут быть счастливы, потому что не делят жизнь на запреты и разрешения циркуляров, а просто живут.

Главного героя рассказа «Крыжовник» тоже можно назвать по-своему «счастливым», перетерпевшим много бед для достижения своего «счастья». Долго он выносил лишения, голод, женитьбу на старой некрасивой вдове. Всё для того, чтобы приобрести усадьбу с крыжовником. И пусть внешний вид и положение усадьбы оставляли желать лучшего, а крыжовник вырос жёстким и кислым, Николай Иванович был счастлив, доволен своим достижением. Но в этом счастье читатель явно ощущает что-то фальшивое, чрезмерно приземлённое и овеществлённое. Счастье не должно останавливать развитие, превращать человека в «сытую довольную свинью».

В более философском смысле самоограничения на пути к счастью раскрывает рассказ «О любви». Оба героя и образованны достаточно, и маниакальными страстями не страдают, и натуры у них возвышенные, поэтичные, но Алёхин и его возлюбленная остаются несчастными. Как говорится, за счастье надо бороться. Именно отсутствие воли, решимости и деятельности в нужное время оставило героев неудел: «[Screen]… я признался ей в своей любви, и со жгучей болью в сердце я понял, как ненужно, мелко и как обманчиво было всё то, что нам мешало любить».[/Screen] Алёхин слишком поздно осознал, что бедность, занятость, нелюбимый муж – не то, чего стоит бояться в вопросе «о любви».

[Screen]Свой взгляд на счастье А. П. Чехов вкладывает в слова Ивана Ивановича: «… как, в сущности, много довольных счастливых людей! <...> Вы взгляните на эту жизнь: наглость и праздность сильных, невежество и скотоподобие слабых, кругом бедность невозможная, теснота, вырождение, пьянство, лицемерие… Между тем во всех домах и на улицах тишина <...> очевидно, счастливый чувствует себя хорошо только потому, что несчастные несут своё бремя молча…».[/Screen] Этой тревожной мыслью завершается «маленькая трилогия», оставляя истинное счастье непорочным и справедливым, свободным в стремлениях и поступках, невозможным без человечности и сочувствия.