Сегодня Денис проснулся в 12-ть, но вот уже 3 часа как нежился в постели и смотрел телевизор, снимая похмелье пивом. В комнату, сквозь открытое окно, подул июньский ветер. Денис накрылся простыней, почувствовав прохладу.
-Зая,- крикнул он Лене, управлявшейся на кухне,- принеси пожалуйста бутылочку.
Лена, вернувшись из ЖЭКа, варила борщ, Денис же имел право отдыхать весь день. Вот уже год он работал по месяцу на севере и первую неделю межвахтового отпуска отдыхал в свое удовольствие. И этот ритм его полностью устраивал. Месяц романтики на нефтяных стройках, среди тайги, где он со своей бригадой подмешивал кровь народам крайнего севера. И месяц абсолютной свободы, когда никто, ни начальство, ни жена не мешают проводить ночи на пролет в компании друзей.
Лена принесла холодную бутылку, помутневшую от росы, поставила на столик и обернулась уже уходить, но Денис, схватив ее за локоть, потянул к себе.
-Иди ко мне, заинька. А поцеловать.
Лена, как всегда серьезная , коротко поцеловала его.
-Пельмени убегут,- она попыталась встать, но он уже двумя руками держал ее за плечи,- пельмени убегут, отпусти,- повторила она тем же сдержанным голосом.
Денис, улыбаясь почти с насмешкой, посмотрел в ее глаза, но руки отпустил. В этой холодности было, что-то привлекательное. Скрытая Лена была противоположностью Дениса. Открытого. Мысли которого, только посетив голову, становились известны всем. Он давал ей уверенности в себе, не хватавшей ей.
Денис всегда пользовался успехом у девушек в классе, потом в техникуме. Но взял в жены ее, нескладную, необщительную. Милую, но не красавицу. Всегда скромно одетую. Она не бала его идеалом, но к идеалам он, в свои 24 года уже не стремился. После студенческих годов, полных алкогольного смрада, когда в общежитских застольях не было уже той романтики, а женщины потеряли былой ореол, тогда он встретил ее, и он нее пахло по иному.
Она страдала одиночеством, а он был душой компании. Она не любила застолий, а он от них устал. Он, как жидкая ртуть растекался во все стороны. Она же была подобна камню. Он дополнил ее, обволок, закутал. Он всегда мог быть уверен в ней, и он мог ей гордиться. Он гордился ею.
Они познакомились два года назад. 16-го сентября 2004-го. За день до этого, возвращаясь в общежитие поздно ночью, Денис встретил двух одногруппников. В разговоре один обронил, что идут они в библиотеку Чехова.
-Так она же закрыта, двенадцать ночи.
-Говорят возле библиотеки собираются шалавы. Короче снимаются.
Денис засмеялся.
-Вы наверное опять, что то перепутали. В библиотеку днем ходят девчонки, что бы читать книжки… ну или делать вид, что читать. А пацаны думают, что встретят там свою… судьбу, - Денис снова хмыкнул, глядя, как новые мысли укладываются им в голову. Планы изменились.
- А давай завтра днем сходим,- предложил один.
-Завтра?
-Ну а что?
-Да ну их, зубрилок… А вообще то давай. Только сильно сегодня не пейте, что бы перегара не было. Соответствовать обстановке, так сказать.
На следующий день, в воскресенье Денис достал из шкафа брюки, в которых ходил на экзамены. Надел пуловер с ромбиками. Посмотрел в зеркало. Потом одел под него синюю рубашку. Зачесал волосы на бок. Кажется, готов. В этом было, что-то незнакомое.
------
-Что ты там набрал уже.
-Война и мир. По моему нормально.
-Денис, Денис.
-Тихо.
-А ты что ничего не взял?
-Посмотрю по обстановке.
-Ну тут и страшилы. Слышишь, о чем впереди говорят. Мама не разрешает мне купить котенка. Дуре уже лет двадцать.
-А вон. Смотри. Трое. Нормальные. Диман, как тебе?
-Ну так… ничего.
-Да я их видел недавно. В «Режене». Они с пацанами из «Спарты» сидели. Напились так, что одна под стол упала.
-Значит наш вариант. Пойдем? Девушки у вас не занято. Андрюха, тебе какая нравится?
-Вон та, слева. С косой.
-Отсюда и во «Встречу» можно пойти. Денис. А тебе какая нравится?
- Вон та. В очках.
-Какая? Там нет в очках.
-Да не за тем столом. Вон, видишь, одна сидит.
-Да ты что. По ней же видно, что она яиц в руках не держала.
-Да я не за тем сюда пришел. Эти кошелки сейчас начнут целок перед вами строить. Маскарад короче. Не… без меня.
Денис прошел мимо ее стола. Увидел книги по психологии, Прошел к бюро. Взял общий курс психологии, Фрейда и справочник психологических заболеваний. Прошел к ее столу, положил книги. Сел, и только потом посмотрел на нее. Она посмотрела на его книги. Потом, совсем мгновенье на него. Но в это мгновенье он успел сказать «привет». Коротко, слегка улыбнувшись, как здороваются с совсем не знакомым соседом по площадке. И тут же стал изучать содержание одной из книг. Открыл введение к Фрейду и начал читать, лишь изредка поглядывая на нее. Потом, наткнувшись на более менее понятное, стал повторять вслух, «блокировка отдельных элементов сознания».
-Извини.
-Да,- она внимательно посмотрела на него, -ты не знаешь, что означает, блокировка отдельных элементов сознания?
Она попросила книгу.
-Вот, здесь написано, что при затяжных стрессах у ребенка блокируется область восприятия, отвечающая за ассоциативное отношения к этому явлению. Вот здесь.
Голос ровный, спокойный. Не тот, что он ожидал услышать.
-Не совсем понятно.
-Наверное, надо по дольше почитать.
-Ты, наверное, из меда.
-Нет. А ты?
-Хорошо бы было. Нет. Просто интересно. Психология.
-Интересна?
-Ну да. Хотелось бы знать, что у людей в голове.
Она улыбнулась, куда то мимо и будто начала читать снова, но подняла глаза и сказала:
-Там много чего…
Он подождал, но продолжения не последовало.
-Интересного?
Она продолжила после паузы.
-Много чего скрыто. В голове. Того о чем мы и сами не догадываемся.
Повисла тишина.
-Я где-то читал, что некоторые шизофреники сами не догадываются о своей ненормальности, и нормально живут.
-Тебя по этому заинтересовала психология?
-Просто интересно знать, из-за чего все происходит,- она с интересом посмотрела не него, и он, будто смущаясь, продолжил,- вот когда я, допустим, занимался спортом, я читал про дыхательную и кровеносную систему. Когда начал курить, читал про действие никотиновой кислоты.
Возникла пауза, и Денис не знал как продолжить.
-А потом ты стал замечать за собой какие то странности? – сказала она, слегка улыбнувшись.
Денис сделал вид, что смутился, подумав про себя: «Она славная. Несмотря на очки».
-Вовсе и нет. Просто это касается каждого.
-Но не каждого интересует.
-Но это же прямо здесь, - он приставил палец к виску, - хочется же узнать, как там все устроено.
Она снова стала серьезной и посмотрела на Дениса так, будто хотела сказать, что если это все, то она хотела бы продолжить свои дела. Он заметил это и быстро протянул ей руку.
-Денис.
Она посмотрела на протянутую ей ладонь, потом осторожно пожала ее.
-Лена.
Они еще немного посмотрели друг на друга.
-Если ты не сильно спешишь, не могла бы ты объяснить мне про эту блокировку. А то я вижу. Что это что-то важное, а понять не могу.
Лена начала было собираться с мыслями, но тут к ним подошли Дима с Андреем и сказали, что идут с новыми подругами во «Встречу». Денис отказался, ссылаясь на работу. Андрей ухмыльнулся, глядя на Лену, и ушел сдавать книги.
-Это мои одногруппники,- объяснил он. Лени в ответ только кивнула.
-----
Он с улыбкой вспоминал тот день.
-Денис, уже все готово. Идем кушать,- Лена стояла в дверях и смотрела на него, будто ждала ответа.
-Да милая, уже иду. Одну минуту досмотрю.
Лена не сдвинулась с места. Денис не мог понять, почему она на него так смотрит.
-Одну минутку. Передача сейчас закончится.
-Да, конечно. Я подожду.
Когда Денис вдохнул запах борща, внутри у него все загорелось.
-Может по пятьдесят?- спросил он на мужицкий манер. Лена молча покачала головой,- Не хочешь? А я выпью. Борщ, такой как бабушка варила.
Он почувствовал какое-то напряжение в глазах Лены, сконцентрированное на нем.
После борща пельмени и еще пятьдесят. Денис расслабился. Растянулся на стуле.
-Ох, как хорошо. Я вот подумал. Было бы не плохо на недельку съездить на море. А?
-Да, хорошо тебе.
-Ну, мы же вместе поедем. Да?
-Мне же отказали в отпуске. Я вроде бы рассказывала. Семечастнова с аппендицитом легла.
-Ах, да. Точно. Плохо. Я уже три года не видел моря.
-Ну, если очень хочешь, езжай.
-Как же я тебя одну оставлю?
Лена грустно улыбнулась, но ее это казалось, совсем не заботило.
После обеда, Денис, как только мог, развалился на кровати. Лена вымыла посуду и, вытирая руки полотенцем, присела на край.
-Похоже, будет дождь.
Денис посмотрел в окно. И правда. Свинцово-черные тучи наступали на город с севера. С другой стороны неба еще светило яркое солнце и, глядя в окно на кухне, день мог показаться погожим, если бы не темное пятно, которое все трудней было не замечать. Лена сидела, сложив руки на коленях, и смотрела в окно. Эта ее скромность в собственном доме всегда забавляла Дениса и каждый раз когда он звал ее к себе, когда ласками расслаблял ее скованное тело, он чувствовал себя как хозяин, говорящий своим излишне скромным гостям «чувствуйте себя как дома».
Он потянул ее к себе и снова почувствовал, как она напряжена. Она легла спиной к нему.
-Денис.
-Да.
Лена молчала и, не дождавшись ответа, он переспросил.
-Да, зая.
Она снова ничего не ответила. Дениса потянуло на нежность. Он обнял ее, положив руку на грудь, но она не реагировала.
-Зая. Когда ни будь, мы бросим все и поедем на горячие ключи. Там так красиво. Озеро, справа горы, а слева тайга. И долина длинная длинная. Просто бескрайняя. Сто раз проезжал там, и всегда сердце замирало.
-Денис.
-Что милая.
-Денис, мне постоянно кажется что… что это надо остановить.
Она встала и подошла к окну. Он уже не мог разговаривать с ней как мама с напуганным ребенком. Эти слова повисли в воздухе.
-Что остановить.
-Мы не должны друг от друга что то скрывать, - ее голос смягчился.
Денис молчал, не зная в какую сторону он должен думать.
-Я устала от этих взглядов на работе, и …- слова давались ей с трудом,- и от ваших отношений с Катей.
У Дениса пересохло во рту.
-Ты слишком мнительна. Тебе кажется.
-Я знаю…
-Ну вот. Ты сама знаешь. Другим только и делать нечего как постоянно на тебя смотреть. А Катя. Она же твоя родственница. Что мне…
-Я знаю,- эти слова были произнесены тверже,- я знаю про Катю и не только.
Точно в цель. «Знает? Откуда? Может берет на понт. На нее это не похоже. Хотя… всего можно ожидать. Она знает об этом? Солгать? Она знает. Лгать когда это очевидно».
Денис не повел и бровью, лицо его было неподвижно. Он пристально смотрел на Лену, и только веки слегка подергивались.
-Денис, между нами не может быть секретов. Нельзя начинать с этого. Мы же муж и жена. Одна семья. Нам еще растить детей. Мы еще так молоды. Каждый может ошибиться. Расскажи все.
«Сказать что? Лгать? Ее так не проведешь. Я знаю, что ты знаешь, что я знаю. Такое пройдет с милицией, но это сложней. Я слишком долго молчу».
-Зая, ты что?
-Расскажи. Я все пойму.
Голос совсем безжизненный. Денису стало не по себе.
-Я все знаю.
Черная туча накрыла город. В комнате сгустились сумерки, но никто даже не подумал включить свет. Лена стояла на фоне бледного окна, опершись о подоконник. Ее черный силуэт, и без того нескладный, выглядел совсем устрашающим. Стало так темно, что Денис даже с трудом мог определить по узору на халате, вспыхивавшему в свете телевизора, что она стоит лицом к нему. Он не видел ее глаз, но он их чувствовал. Чувствовал ее взгляд на себе. Ощущал его в своих глазах.
«Ну и страшная же она. Растопырила свои кости. Лгать нет смысла. Все отрицать? Сказать? А что потом? Промолчать? Просто промолчать? Сказать? Может она простит…»
-Денис. Прошу тебя, будь смелым.
Он почувствовал, что стоит на краю и каблуки сталкивают мелкую гальку в пропасть. На секунду он подумал, что ему, все-таки нравятся женщины с большой грудью, но эта мысль так же быстро покинула его, как и пришла.
-Подожди секундочку,- чуть заикаясь, сказал он. Вышел из комнаты, включил в коридоре свет и достал из кармана пачку сигарет.
----
За окном послышались первые раскаты грома. Сопки уже не было видно из-за сплошной белой стены надвигавшейся на город. Резко подул теплый ветер.
Денис стоял в освещенном проеме и, нервно жестикулируя, рассказывал:
-…да представь себе, она еще сказала, мол, думала ты дома, как будто сама не знает когда ты работаешь. Да. А Катя… Ну что? Помнишь, я отвозил ее на вокзал…
Лена сидела на краю кровати спиной к Денису, руками упершись в сжатые колени, и смотрела в одну точку на стене. Свет телевизора осветил ее. Потом погас. Опять осветил ее. Левая щека начала дергаться в нервном тике. Свет погас. Загорелся. Слезы, не выдержав, сорвались с ресниц. Свет погас.
----
Белая стена достигла города. Вот уже ДК Строителей скрылся за пеленой. Все ближе. Ее уже стало слышно. Первые ленивые капли, и мощный ливень обрушился на асфальт. Лужи вспенились. Зашумели тополя. И хрущевская пятиэтажка по улице Блюхера из серой стала темно серой. Напротив окна третьего этажа, на ветке тополя сидели нахохлившиеся голуби. Пережидая ливень, они дремали, лишь изредка открывая глаза. Вдруг они встрепенулись, услышав какой то звук. Замотали головами в разные стороны. Казалось, работала бензопила, то сбрасывала газ, то снова взвывала. Стекла задрожали и, вдруг, деревянная тумба открыла звуку выход. Рычащий крик вырвался во двор, отражаясь от стен. Голуби вспорхнули. Тумба, пролетев три этажа, с грохотом разбилась. Куски стекла звенели об асфальт. Шторы, как флаги, взвились по ветру.
-Я ненавижу тебя, я ненавижу тебя. Будь ты проклят. Будь ты проклят Денис Верхт, - выдавливая последний воздух из легких, с хрипом, будто кирзачем ломают грудь, она изрыгала, отторгая как инородное тело эту фамилию.
В этот момент Денис с перекошенным лицом бежал в одних тапках вниз по лестнице. Спотыкаясь, перепрыгивая через пол пролета, оглядываясь наверх, будто спасаясь от серного дождя. Бегом. Подальше от сюда. Надо бежать, дворами, что бы не нашли. Куда угодно. Только подальше от этой полоумной суки. К маме в деревню. На море.
На третьем этаже, в квартире направо, посреди комнаты стояла Лена. Лицо ее застыло в страшной маске. Рот растянулся, оскалив зубы. Кулаки сжались так, что ногти впились в ладони. Она стояла покачиваясь, и тихий хрип выходил из ее груди. Сквозняк потянул входную дверь, и она с грохотом захлопнулась. Вдруг ее лицо расслабилось и стало совсем спокойным, как у спящей. Руки опустились. Кулаки разжались, оставив следы на ладонях. Так она и стояла неподвижно посреди поломанной мебели и битого стекла, обдуваемая ветром, не моргая, смотря перед собой, и читала молитву на непонятном языке.
Денис бежал под проливным дождем, схватившись за бок. К восьми вечера он оказался на сельской окраине города. Обессиленный он остановился и закинул голову, пытаясь напиться дождевой водой. Он посмотрел на верх, туда, где должно было быть небо, но увидел только черную тучу, кипящую перед самым носом. В его голове шумело, а в легких горел огонь. Толстовка на нем парила.
Денис увидел впереди автобусную остановку и шатаясь побрел на чужих ногах, чувствуя, что дальше бежать не сможет. Сев под козырек он нащупал в кармане пачку сигарет, посмотрел в другом кармане, но зажигалки в нем не оказалось и Денис, отчаявшись, откинулся назад. Вместо зажигалки в кармане лежали ключи от машины. Он покрутил их в руках. Машина была записана на тестя, и, поняв, что ключи ему уже не понадобятся, Денис швырнул их на асфальт. Страха заставившего его бежать через весь город он уже не чувствовал. Он зажмурился, но опять перед глазами встала эта ужасная гримаса. Его напугало то, что он никак не ожидал увидеть в своем доме. Лена с перекошенным лицом, с неестественной силой крушащая все вокруг. Вспомнилась Катя, двоюродная Ленина сестра. Такая дородная, деревенская, по крестьянски красивая. Она во всех смыслах была здоровой. «Тебе не надоела еще эта пришибленная»? Ему стало стыдно тогда за Лену. Вспоминая это, ему вновь стало стыдно, только теперь за себя. «Почему я ничего не возразил ей? Почему не заступился за жену? А что я мог сказать? Она у меня хорошая, именно поэтому я и сплю с тобой».
Он закрыл глаза, и снова перед глазами всплыла эта маска. Маска растворилась, но два светло коричневых зрачка, остались перед ним. Он видел уже эту маску. Раньше. Полтора месяца назад. На девятое мая.
-----
Они шли по парку в направлении набережной. Лена держалась за его руку обеими руками.
-Денис, посмотри, пионеры. На вечный огонь идут.
Мимо прошагал отряд пионеров в красных галстуках. Девочки с белыми манжетами, наверное, из-за яркой косметики ничем не напомнили Денису детство. Лена умиленно сказала:
-Правда, красивые. Где они только находят эту школьную форму.
-В музее, наверное. Не похожи они на пионеров. Пацаны лысые, девчонки сильно накрашенные.
-Да. В старых фильмах у людей совсем другие лица.
Они остановились, что бы посмотреть, как пионеры положат венки на вечный огонь.
-А ты был пионером?
-Нет. В тот год, когда должны были посвящать, закрыли пионерию. Так и остался октябренком.
Они пошли дальше.
-Денис, хорошо, что ты со мной. Так скучаю, когда ты уезжаешь,- Лена хитро прищурилась. Денис ущипнул ее за щеку.
-Один месяц это только на пользу нам. Не так надоедим друг другу.
-Но мне, правда, тоскливо одной. Особенно когда ты приезжаешь и уходишь с друзьями.
-Ну, ты же не хочешь ходить со мной.
-Не знаю. Меня твои друзья как-то смущают. Да и, что мне с вами сидеть. Я не пью.
-Заведи себе подружку. Такую же умницу как ты. Хотя бы эта, с твоей работы, что возле магазина живет. Вы же с ней гуляли. По моему нормальная.
------
На набережной было не протолкнуться. Они заняли столик в кафе под открытым небом. Денис заказал вино и стал смотреть на прогулочные теплоходы, снующие по реке. Он посмотрел на Лену, но на ней не было лица. Ее взгляд был направлен мимо него.
-Что там?
-Мой отец.
-Александр Петрович, где?- Денис обернулся в поисках громадной фигуры тестя, но не нашел его.
-Нет. Мой родной отец.
Денис никогда не видел родного отца Лены и в ожидании сел по ровней. По ее немигающему взгляду было видно, что он уже близко. Вдруг один из прохожих присмотрелся к Лене, нахмурив брови.
-О блин. Ленка, ты?
-Привет пап.
-Ленка.
Отец стоял у стола, но не подходил. Это был худощавый мужик, с обветренным лицом. Он улыбался раскрыв рот от удивления. Лена растерянно улыбнулась ему в ответ и перевела взгляд на Дениса.
-Сколько лет, сколько зим. Давненько я тебя не видел. Года четыре, наверное.
Лена быстро закивала.
-А кто это. Познакомь меня со своим молодым человеком.
Денис встал и протянул руку. Отец представился Виталей и сел рядом с Леной.
-Это мой муж.
-Вот так на,- отец был удивлен,- только вчера, кажется, в куклы играла, а теперь муж. Помню, мать на работу уйдет, а я сплю. А она бегает вокруг, папа я есть хочу, есть хочу. Все маленькие хорошие. Как котята.
Повисла недолгая пауза.
-Ты опять в городе живешь?- спросила Лена.
-Да. Надоели мне эти севера. Сколько лет уже там мерзну, и ничего не скопил.
-Вы тоже, на севере работаете? Я уже год в Чумилине, мастером.
-В Чумилине? Вот так да! А я в Октябрьске, в клубе. Тридцать километров от тебя.
-Да, да. Бывал. Там еще заведующая такая здоровая, черненькая.
-Ну. Клавка. Значит, может, и виделись раньше. А как мать?
-Все нормально.
-Слышал, за какого то мента вышла. Да? Раз встретил их. Так она даже не поздоровалась. Что я бегать за ними буду. Ну, как ты, Денис, с женой ладишь? Не ленится она? Борщ тебе варит?
-Да не на что жаловаться. Золото, а не жена.
-К бабам внимание надо.
Денис заметил, как они похожи. Виталя, в отличии от Александра Петровича, был обычным мужиком. Таким же, как и работяги из его бригады. Худой, немного потрепанный. Выглядевший старше своих лет. Северный ветер и спирт не пошли ему на пользу. Он почувствовал, что-то близкое в нем, и подумал, что должен с ним поладить, раз уж Александр Петрович держит с ним дистанцию. В присутствии Александра Петровича Денис непроизвольно сжимался. Когда он протягивал Денису свою клинообразную руку, Денис всегда чувствовал пренебрежение. Денис объяснял это себе своими старыми заслугами перед законом и тем, что многим обязан ему. Работа, квартира и машина. Хотя бы в Витале он нашел бы друга в ее семье.
-Учить их надо раз, что не так,- продолжил он и положил руку на Ленино колено, как раз в тот момент, когда та протянулась за бокалом.
Вино пролилось на отцовские штаны. Лена подскочила с места, задев коленами пластиковый стол. Второй фужер опрокинулся в сторону Дениса, облив рукава его куртки.
-Да ну на…- отец смотрел на свои штаны, на которых расползалось бордовое пятно,- новые белые брюки. Ну вот. Такая большая, а растяпа.
Денис разглядывал пятна на рукавах. Посмотрел на Лену с укором:
-Да. Лен… Молодец.
Лена моргала то на отца то на Дениса, не представляя, что сказать.
-Вот всегда так и в детстве. Разобьет, что ни будь и смотрит на тебя как баран на новые ворота,- уже без злобы сказал отец.
-Папа, мы пойдем,- она поднялась, но пройти не могла из-за отца,- Денис пойдем.
-Только ведь пришли.
-Денис, я прошу.
-Дочка, ну ты, что обиделась? Три года не виделись.
-Папа, пожалуйста, пропусти. Мне надо.
-Лена, ну ты что? Мы с папой твоим еще толком не познакомились.
-Дочь. Сядь ты. Что за театр.
-Да дай ты мне пройти,- закричала Лена, и по ее лицу отец понял, что дальше ее удерживать не стоит.
За соседними столиками обернулись. Отец встал, пропуская ее.
-Денис, а где вы живете? Я хоть в гости к вам зайду.
-На Блюхера.
-Денис прошу тебя пойдем,- умоляющим голосом простонала Лена, и не дожидаясь быстрым шагом, смотря себе под ноги пошла прочь по газону в сторону парка. Денис наспех пожал Витале руку и виновато улыбнулся.
-Очень жаль, что так произошло. Надеюсь, еще встретимся.
-А как же? Ну, ты беги. Догоняй свое золото. И научи, как уважать родителей.
Денис уже побежал и на ходу крикнул:
-Да как же ее научишь?
Отец только махнул рукой и стал смотреть, что осталось на столе.
-Как учить? Как учить. Хер в сраку всучить. Потихоньку вынимать. Сразу станет понимать, - посмотрел на удаляющегося по траве Дениса и сквозь зубы процедил,- придурок.
Виталий заметил, что все это время за ним наблюдала взрослая компания, сидевшая под соседним грибком, и, разведя руки, пропищал:
-Родственнички.
-------
Дома Лена забилась в самый угол кровати, лицом к стене. Денис не знал, что сказать, но вспомнив слова Витали, решил проявить строгость.
-Застирала бы кофту, пока не засохла.
Лена не шелохнулась. Лежала коленями к груди, прижав кулачки к губам. Денис смочил полотенце и, с укором глядя на Лену, стал вытирать пятна со своей куртки.
-Не знаю, что на тебя нашло, Лена, но, по-моему, это было слишком.
Денис бросил все на кресло и сел рядом с ней.
-Ну, что такого страшного. Пролила вино. Вот катастрофа.
Лена повернулась к нему и залепетала.
-Не я… зачем ты его туда поставил… я же вчера говорила… ты всегда…
-Ты о чем? Лена.
Он протянулся к ней, положил руку на плечо, но тут она дернулась с животной прытью в другой угол кровати. Денис увидел лицо, растянутое до предела. Губы натянулись будто струной.
-Не надо… не делай это… я никому не скажу…
Денису стало не по себе от мысли, что все это время с ним рядом было это.
-Лена. Ты что?
Ее зрачки уставились на него, но вдруг лицо расслабилось, она осела и прошептала:
-Не надо.
Он встал и прошел в коридор.
-Лена я не знаю, что у тебя на уме, но как тебя еще успокаивать. Может ты скажешь? Посиди одна. Подумай.
Лена вытянулась, что бы посмотреть на него, обувающегося в коридоре. И с тревогой сказала:
-Ты на набережную?
-Нет. Пойду к Андрею.
Лена снова легла лицом к стене.
----
Денис шел по улице, думая про себя, как бы его кто из знакомых не встретил с таким лицом. Праздник был испорчен и даже то, что теперь он имел право идти куда вздумается, не радовало его. Почему нельзя как нормальная семья посидеть в кафе вместе с тестем? Поболтать о жизни. О Ленином детстве. Но раньше такого же не было. Ну, тихая. Так за это она мне и нравилась. Может пройдет.
Денис хотел зайти в магазин, но на входе столкнулся с Лениной сослуживицей.
-Ой, привет. С праздником.
-С праздником.
-А, что ты такой грустный? А где Лена? Где ты ее потерял, признавайся?
-Да…
-Поругались, что ли? Ну, так иди, мирись. Мужик ведь. Прояви инициативу. Не поможешь мне сумки донести. Ага. Спасибо. Это женщины так внимание к себе привлекают, когда мужья дома не ночуют. А ты не знал. А я, представь, только с работы. В кабинете трубу прорвало, весь стол залило. Ну и кому звонят… Конечно Марине Григорьевне. Как будто мне это больше всех надо. Иду к слесарям, все пьяные. Весь день бегала, воду собирала.
Они зашли в подъезд.
-А я собиралась, уже к матери поехать, в Тамбовку, а тут звонят. Сейчас уже куда поедешь… Может зайдешь. Я вина купила. Французского.
Однокомнатная квартира хрущевской планировки была чем-то средним между музеем и детской комнатой. Обстановка была выдержана в розово-фиолетовых тонах. Половину комнаты занимала огромная кровать, накрытая мохнатым верблюжьим одеялом. Всякие мелочи, вроде китайских статуэток в шкафу. Огромные розы на обоях. Хрустальная люстра. Пенопластовая лепнина под барокко на потолке. И все бы говорило о претензиях на вкус, если бы не куча разно-размерных зайцев в углу.
Денис рассматривал пейзаж, изображавший озеро меж скалистых гор, когда в комнату зашла Семичастнова, с подносом в руках на котором стояла бутылка коньяка и закуска.
-Я подумала, что нам это вино. Да тебе, я смотрю, не лишним будет,- она стрельнула ему глазками, Денис заулыбался ей в ответ.
В свои за тридцать, Семичастнова была еще красивой. Стройной. С чуть опавшей грудью. Денис посмотрел на ее руки. Ни них возраст был написан сильней, чем на лице. Он почувствовал, что-то знакомое в этих руках.
-Ну, давай, с праздником. Фу. Ой. Ну, что там у вас произошло? Рассказывай,- она произнесла это с учительской интонацией.
-Не знаю. Не знаю, как и сказать.
-Ну, как ни будь. Я уж пойму. Два раза, все-таки, уже была замужем.
-Я ее совсем не понимаю,- Денис замолчал, поняв, что вовсе не это хотел сказать.
Семечастнова подождала секунду и, поняв, что продолжения не будет вновь заговорила своим дребезжащим голосом.
-От этого и все проблемы. От непонимания. Все думают, что счастье в деньгах, в машине, во всем этом вот, мебельном гарнитуре. А когда взаимопонимания нет, то ни чем не поможешь. Я с первым своим, что разошлась. Вот знаю, что к добру не приведет, а сдержаться не могу. Вот с кем бы он не поругался, я всегда другого поддерживаю. Всегда. Вот он белое говорит. Я черное. Мстила ему так. Ну, давай еще по одной. Знаешь, мстила ему. Не могла ему его эгоизм простить. А он и не плохой такой был. Вот… Не сошлись характером. Сейчас думаю, зачем?
-У нас не так. Мы с Леной и не спорим никогда. Не знаю… Вот сегодня,- Денис замолчал. Ему не хотелось рассказывать о сегодняшнем,- просто нашло на нее, что то сегодня. Лежит, смотрит в стену. А что случилось, не говорит. Я то понимаю, что моя обязанность ее успокоить, а что сказать не знаю.
-Ну, это уже хорошо. Хорошо, что понимаешь это. Главное не отчаивайся. Поживете еще, притретесь. Сейчас не понимаешь потому, что ты ее еще мало знаешь. Потом поймешь. Главное как я, на зло ничего не делай и будешь идеальным мужем
-Мне кажется, я ее никогда не пойму.
-Ну прям. Ваши же слова, что все мы бабы одинаковые. И она тоже баба. Ей ласки твоей надо побольше. А то она ж всегда одна. На работе подружек у нее нет. Ты, я смотрю, тоже не домосед. А как ты с ней познакомился?
-В библиотеке.
-Ну, это понятно. В библиотеке Чехова. Да? А что потом? Ну, как ты за ней ухаживал?
-Как?- Денис заулыбался,- представил, что мне шестнадцать. Гуляли с ней. Ромашки дарил.
-Что в компанию ее к себе не возьмешь. А то я видела тебя на днях во «Встрече». Ты меня, конечно не заметил.
Денис смутился.
-Да не волнуйся. Ничего я не расскажу.
Она уже откровенно строила ему глазки.
- Ну, что ты опять замолчал,- она встретила его взгляд. Денис взял одного зайца за уши. Она положила ему руки на плечо и почти в ухо прошептала.
-Ты такой красивый, когда грустишь.
Он обернулся к ней и тут же ее губы прижались к его губам.
------
Когда, на следующий день, Денис открывал дверь своей квартиры, он испытывал чувство вины перед Леной за то, что случилось этой ночью. Но когда он увидел ее виноватую улыбку, это чувство как-то само собой прошло. По Лене было видно, как ей неудобно за вчерашнее.
-Я твою любимую лазанью приготовила.
Денис улыбнулся и крепко обнял ее.
-Ах, ты мое солнышко.
Лена поставила перед ним тарелку.
-Мне так стыдно перед тобой, Лена, что я бросил тебя вчера одну, когда был тебе нужен.
Лена застыла с вилкой в руке. Она продолжала улыбаться мимо него, а потом посмотрела ему в глаза и сказала, четко разделяя слова:
-Давай забудем про то, что случилось. И никогда не будем вспоминать.
----
Денис вспоминал об этом дне, и слева в груди сжалось. Дождь не прекращался. Сколько времени было, он не знал. По трассе, в сторону его родного села время от времени проносились грузовики. Денис вышел на дорогу и замахал приближающемуся КамАЗу. КамАЗ проехал дальше и затормозил.
-Отец, до Симишино подбросишь?
-Не я на 60-м километре на октябрьский поворачиваю.
-Ну хоть столько.
-Садись.
Когда он оказался в теплой кабине, дрожь еще недолго трясла его и перестала.
-Куда это ты, на ночь глядя, собрался?
-Домой еду.
-А что в тапках.
-Так лето же. Не зима.
Денис закрыл глаза. Сказывалась усталость и переохлаждение. И хотя он слышал музыку и стук дворников, через минуту, как ему показалось, шофер толкнул его.
-Все, через пять минут поворот.
Денис замотал головой и понял, что проспал не меньше получаса.
-А может я с тобой до Октябрьского?
-А на кой тебе туда?
-Я в Чумилине работаю.
-Как хочешь.
Было семь утра, когда они подъезжали к горячим ключам. Высокая сопка выросла на горизонте. Из-за холма показалось водохранилище.
-Останови здесь.
-Где? Здесь? А на кой?
-Все. Я приехал.
-Как знаешь.
Денис вылез из кабины. Потянулся. Махнул на прощание отражению в зеркале и пошел в сторону плотины. Он проезжал здесь много раз, но никогда не мог побыть здесь дольше пяти минут. Посреди плотины он остановился и взглянул на бескрайнюю долину. Справа над озером нависала огромная сопка, а слева, почти в самую воду, выступала темно зеленая тайга. Правый берег озера был покрыт желтым ковром одуванчиков. Земля сохла обдуваемая прохладным ветром. Озеро тянулось до самого горизонта. Где-то там, на берегу, сейчас могли быть они. Но они никогда там не будут.
Из-за дождей уровень водохранилища поднялся через край и избытки воды, мутным потоком переливались через край. Денис посмотрел вниз. Идущие на нерест лососи, ломая носы, пытались преодолеть преграду.
Вдруг послышалось шуршание колес. Денис обернулся. Проезжавший по плотине универсал остановился в десяти метрах от него. Из передней двери вылез мужчина с фотоаппаратом в руках и стал искать вид. Открылась задняя дверца и из нее начала вылазить женщина. Высовывая ногу из салона, она опрокинула сумку, и стальная посуда с грохотом покатилась по асфальту. С другой двери выпрыгнул мальчик лет трех. Увидев Дениса, он посмотрел на маму, будто спрашивая разрешения, но мама на него не смотрела. Отец был занят пейзажами и мальчик подошел к Денису.
-Ты что здесь стоишь?
Денис улыбнулся и, шутя сказал:
-А что это твой мост?
Мальчик внимательно посмотрел на Дениса.
-Смотри,- он показал ему пластмассового грызуна,- это крутые бобры.
Потом нажал на кнопку и бобер запищал.
-А что они делают?- спросил Денис. Мальчик растерянно посмотрел на бобра,- они строят заводи?
-Да, - с сомнением ответил мальчик.
Подбежала мама и, приветственно улыбаясь, взяла сына за руку и повела к машине. Еще минуту они фотографировались. Сели в машину и поехали в сторону озера.
Глядя им в след, Денис ощутил невыносимое чувство потери. Что-то навсегда упущенное. Он чувствовал, что не выполнил какое-то взятое на себя обязательство. Его начало душить. В груди схватило. Он перегнулся через перила, будто пытаясь вдохнуть этот простор, лежащий перед ним. Перед глазами появился Бим, дворовый пес из его детства. Мама, развешивающая на огороде белье. Перегнулся сильней. Сделал глубокий вдох. Все вокруг закружилось. Мама зашла домой. Бим убежал. Раздался щелчок. Напуганные всплеском лососи рассеялись во все стороны. Вековые сосны сошлись, сжав горизонт до маленького голубого пятна.
---
В хрущевской пятиэтажке по улице Блюхера, в дверь на право, на третьем этаже, в который раз стучали.
-Эй, вы там живые.
-Милицию надо вызывать.
-Да что они там, с ума поздурели, что ли.
Посреди поломанной мебели и битой посуды, стояла Лена. Можно было подумать, что она спала стоя. Руки и ноги от холода покрылись гусиной кожей.
Вдруг глаза открылись, и это был чистый взгляд здорового человека. Она облизала высохшие губы. Выпрямилась. Потянулась. Размяла плечи. Посмотрела на свои расцарапанные руки, осмотрелась кругом. Увидела треснувший телефонный аппарат на полу. Перевернула его и положила трубку на рычаг. Прошла по комнате. Увидела табуретку, застрявшую в антресоли. Подошла к телевизору лежавшему вверх экраном. И, с по детски удивленным лицом, посмотрела на абсолютно белый экран. Видимо от падения, что то в нем сломалось и изображение пропало, но голос ведущего утренней передачи рассказывал о выпавшей на область месячной норме осадков.
Лена большим пальцем ноги дотронулась до кнопки и будто, что то пытаясь разглядеть в экране замерла над телевизором. Хитро прищурив глаз и прикусив губу, она всматривалась в рябь. Будто раздумывая выключать или нет, она посмотрела на палец, лежавший на кнопке. И стала медленно ее вдавливать. Раздался щелчок. Экран начал сужаться, пока не уменьшился до маленького яркого пятна. Пятно стало бледнеть. Свет погас. Не было ничего. Только бледная тень летела над бескрайней темной гладью.
(2)
