думал он. Ему было страшно… Очень страшно в холодном углу среди комков,
похожей на туман, пыли и грязных виселиц старой, давно покинутой своими
создателями, паутины. «Главное, продержаться здесь подольше… Хорошо бы,
она про меня совсем забыла… Забыла навсегда, где меня оставила… Здесь,
конечно, далеко не рай, но… но с ней, и любой рай мутирует в девятый
круг ада… Боже мой, скоро ночь…Зачем я об этом думаю сейчас? Я и так
прекрасно помню все, что приходилось переживать с ней… Каждая ночь с ней
похожа на предыдущую – непроглядно-черный кисель. Он ползет и ползет,
бесконечно долго по стенкам грязной кастрюли, вниз, до утра… И дело даже
не в потных горячих ручках, прижимающих меня к тельцу, похожему на труп
вечно голодного воробья… каждая, буквально каждая косточка ощутима
спиной… Совсем не в этом дело… Просто я не хочу видеть то, что она мне
упорно показывает каждую ночь. Я вижу её самые отвратительные сны…
Страшно вспоминать… Белёсые полупрозрачные руки, вооружённые банальными,
но от того более завораживающими, кухонными ножами… Злые клочкастые
псы, щерящие жуткие желтовато-зелёные клыки… Странные люди без лиц,
облачённые в длинные пальто… От них веет совершенно нечеловеческой
жестокостью и разит больничным запахом боли… Зияющая чернота окна…
Оттуда кто-то всегда пристально смотрит в подсознание, и даже глубже,
красными глазами… Мёртвые синие бабочки, кружащие листопадом над
кроватью…Покрывающийся мокрыми язвами потолок… Ей это снится, а я
переживаю наяву… Невыносимо… Вот бы самому забыться сном… Очистить себя
от чужой грязи… Но нет… Невозможно… За что мне это? Чем я это заслужил?
Как? Как спасти себя? Самый ,казалось бы, простой выход- убить… Но… Но…
Нет… Остаётся только прятаться…»
Его размышления прервал звук шагов
за дверью. Он понял- идёт она, самое страшное создание, демиург его
личной вселенной кошмара. Он знал, чувствовал всем своим существом, что
она идёт за ним. Он молил всех известных богов, просил, чтобы они
остановили время… Чтобы это мгновение превратилось в кусок янтаря, а он
сам стал почти незаметной мошкой внутри… Воздух действительно стал
густеть, но не по воле несуществующих богов, а от его страха, ставшего
почти материальным… Страх этот мешал даже пыльной взвеси опуститься… Она
так и замерла на пол пути… Сознание покинуло его, не выдержав
напряжения…
Дверь отворилась. В комнату вбежала крошечная девочка…
Она некоторое время постояла, что-то сосредоточенно вспоминая… А потом
уверенно полезла под кровать, где лежал уже несколько дней её любимый
плюшевый медведь, без которого было ТАК СТРАШНО спать всё это время…
(1)
