Знаешь, я очень часто вижу море. Где бы я не был.
Любой звук, который просто дает мне возможность закрыть глаза, представить эти
волны с каплями, летящими в разные стороны. А там сразу… а там
сразу затапливает меня. Тонны воды, просто тонны.
Неисчисляемым количеством капель, соленого слоя моря. Эти солёности, напоминают
слёзы, которым я когда-то не дал волю. По простым, примитивным а главное глупым
понятиям, не дал... Просто став тем самым морячком, тем самым который изображен
на памятниках, вечным и непоколебимым о котором, говорят, что они не плачут. Но
я то знаю куда они эти слёзы девали. Они собирали
свои слёзы, в океан. Они делали из них тёмно синий
горизонт, который не имеет границ, и если даже что-то не давало им в последний
момент, момент того мгновения как их слёзы, морячков коснутся воды, станут
одним целым, взглянуть на горизонт, они просто закрывали глаза. Теперь они
видели горизонт, синей глади...так и я,
просто закрыв глаза. На воле. Вместе с
ними. Я могу быть на полях, на верхушках пирамид, смотря на закат солнца, цвета
крови, могу быть на самой глубине моря, парить среди капель вместе с ними,
морячками, среди темноты, печальной но свободной тишины и знаешь…не смотря на
то что там темно я вижу, и чувствую там нету соленого слоя. Наши слёзы теперь
вода. Обычная вода. Чёрная вода. Которая стала притоном для всякой водяной
дряни. Вперемешку с притоном воспоминаний. Окунувшись туда, они сразу
облепливают тебя ВЕЗДЕ! И тока ты взял дурацкую цель, нырнуть по глубже. ДАВЯТ!
ДАВЯТ!!! Ждут пока ты лопнешь, растворишься среди всей этой дрянной массы. И
всё…а дальше та что?! В лучшем случаи с морячками на одну площадь, что бы
говорили « вот они не плачут». И теперь вы это знаете, и он знает…Ты это всё
знаешь, я уверен…и не хочу знать других вариантов. Я буду атеистом, для других
мыслей! Я просто буду без пощады истреблять эти протестантские мысли, которые
закутывают меня в пелену снега, который не даст тепла, а просто покроет,
заставит заснуть и забыть что тебе нужно
верить, и пусть моя двух месячная память не помнит, но я до сих пор чувствую
тепло твоих рук, когда ты меня забирал с род дома…и в этом тепле я вижу твою
улыбку, радость и гордость. Отец! Не
хочу, больше быть призраком парящим в глубине, не хочу больше что бы меня
давили тонный воспоминаний, жизни, без твоих рук. Я так долго выбирался из этих
сугробов, тон капель, сражаясь
с волнами. Долго отогревал своё сердце. Теперь я просто,
хочу улыбаться и сделать так чтобы ты мною гордился. Что бы и у тебя. Там,
промелькнула улыбка. И если закрыв глаза, оказавшись на свободе, где- нибудь я встречу морячка, он пожмёт мне
руку и его рука будет иметь такое же тепло как твои…которыми ты забирал с
Виноградовой, улыбался и был горд, от того что я есть. Если я почувствую это
тепло, а я непременно его узнаю. И буду радоваться, ликовать и жить зная, что
вся эта глубина была не напрасна…
(1)
