Мы бросились на них. Это была нешуточная битва, Я укусил одного, и тут тело поразила боль: кто-то сдавил меня. Из-за этого в страхе я завизжал, Никки, отбросив тушу с ее тела, бросилась на помощь ко мне.
- Никки, пожалуйста, будь аккуратнее, - крикнул я Никки.
Мы рыкнули и подпрыгнули, земля затряслась от столкновения двух глыб. Теперь я как никогда понимал, как мне дорога каждая миллисекунда, проведенная с сестрой.
- Вон из преисподней!- Я помог Никки подняться. Мы упали на землю. Они успели окружить нас сплошным кругом.
Двое бросились на нас. Мы бы, наверное, так и лежали, но вовремя опомнились. Из-за того, что за дракой я услышал, как кто то говорит:
- Они будут ценным экземпляром.
- Они одни такие, Аргоз. - Это будет интересно.
Я встал и помог сестре, и мы умчались с поля битвы, слыша, как полыхает огонь, как рушатся чьи-то судьбы. Кто-то благословлял нас на путь.
- Вы великие дети великой судьбы. Крепкие лапы.
Я шел, кое-как поднимая эти «Крепкие» лапы. Я отлично понимал чувства Никки, она была разбита. Никки захотелось плакать, да она, наверное, и плакала, но внутри. Теперь мы были сиротами.
И чтобы понять и поддержать друг друга, нам не надо даже было иметь телепатию и эмпатию.
- Давай вернемся? - просила она мысленно. - Я убью их, - из ее пасти вырвался непроизвольный рык.
- Нет, - отдал я приказ. - Маму не вернешь, а для битвы мы слишком слабы.
Годы, века скитания - вот чем мы занимались, вот что подарила нам жизнь!
В нашем образе жизни мне на миг показалось, что мы обошли все, что могли. Распространяя страх, ужас и легенды о себе.
Мы были почти везде, от нашего прежнего дома в Австралии до Индонезии, оттуда мы дошли до России. Россия встретила нас необычайно суровой погодой и суровой жизнь. Нет, люди здесь не были такими дикарями, какими их порой описывали иностранцы, но грубы и холодны они были не меньше своей необъятной родины. Конечно, в столице можно было встретить и множество избалованных девиц, и молоденьких румяных юнцов из высшего общества, что были и нежны, и чувствительны, но простой народ, низшие чиновники, все эти люди были совершенно отличны от привычных более приветливых южан.
А еще в России была зима. Был снег, был лед, был холод. Тогда-то, приехав в эту страну в конце ноября, я понял, что тот ночной мороз. что воцаряется в пустынях по ночам, ничто в сравнении с полуденным холодом России. Снег был похож на песок цветом, но он таял мгновенно в руках. В городе было грязно и слякотно, но вот за его границами...
Нескончаемые белые поля, сливавшиеся со светлым небом. В особо стойкий мороз они сияли и искрились - так, как песок не может, - словно тысячи алмазов были высыпаны в этот снег. мою сестру это зрелище особенно завораживало и, прогуливаясь возле лесочков, в такие моменты она забывала про не уютность и собачий холод, царивший в этой стране, и говорила, что, кажется, начинает понимать тех людей, что так любят это место.
Видя наши загорелые неславянские лица люди задавались вопросом, откуда мы, и честно смеялись, когда в ответ мы спрашивали, как можно жить в стране, где всегда так холодно. Они говорили, что так холодно лишь полгода, и летом же невыносимо жарко, но нам как-то слабо верилось в это. Впрочем, мы бы непрочь были проверит наверняка, но, когда сестра стала тяжело заболевать, решение было принято незамедлительно. Вылечившись, сестра поехала со мной дальше: рано или поздно такой непривычный климат сломил бы ее нескончаемыми болезнями, и мы отправились дальше." Дальше мы отправились в Китай, Путь из России был долог, эта страна и вправду была невероятно велика. Несколько раз мы начинали сомневаться, не пропустили ли границы, но бесконечные леса с грядой поселков все тянулись к юго-востоку. Много дней прошло в пути от холодных снежных лесов до мерзлых равнин и, наконец, желтых степей, и впереди были острые темные скалы и могучие гряды гор. Империя Цин.Попасть туда было нелегко просто так, но, благодаря наконец-то начавшим налаживаться отношениям между Россией и империей, нам удалось проникнуть в эту страну с торговыми обозами северных купцов.
Эта страна была тоже велика в сравнении с нашим родным островом, но после суровой зимней России местный мороз казался почти ласковым. Люди местные больше походили на знакомых нам южан: все черноволосые, смуглые, их язык был обрывист и певуч, но они были ниже ростом и глаза их были узки. Северные жители коренным образом были отличны от них: светловолосы (такой цвет они звали странным словом "русый"), светлоглазы и светлокожи, прямо как их снег и зима.
Люди востока были добрее северян, по крайней мере, такое впечатление создавала их скромность и покорность. Дети - послушны, молодые люди - смирны, пожилых же чтят и уважают. Каждый знает свое место в жизни и с готовностью занимает его, а семьи этих людей особенно крепки. Северяне же уже знали, что такое повторный брак, и часто можно было увидеть, как и дети, и старики за гроши были вынуждены исполнять тяжелую работу. Мне это совершенно не нравилось и в империи я чувствовал себя намного комфортнее, но сестра же, чересчур добросердечная, все же нашла какую-то прелесть в жестокой северной стране. Я не понимал ее ровно до того момента, пока поутру прямо на рыночной площади мы не увидели страшную сцену: девушка и мужчина, в крови и грязи, с явными следами побоев, закованные, в клетке, поставленной на телегу, провозились куда-то к центру города. Успев подучить местный язык, я понял некоторые слова кричавших что-то вслед этим двум людей. Пару везли на казнь за прелюбодеяние.
Восток пах пряностями и маслами, он был жарок и солнечен, уютно минималистичен, но за внешней мягкосердечностью и покорностью традициям таилась бескомпромиссная жестокость: в суровой на лицо России могли обругать и даже побить, но подобного там не происходило ни разу за время нашего пребывания.
В первый же день, когда мы ночевали еще у самой границы, нас посетил неожиданный гость...
Его звали Джи Лин. Парень был напуган нами и заинтересован.
- Вы самые сильные. Мы знаем вас.
Он дал нам газету Жэньминь, где красовалось лицо того убийцы.
- Никки, смотри, этот Филлит не так глуп - он начал пускать о нас слухи, какие мы звери и как мы опасны, - я передал газету сестре, а сам повернулся к парню.
Он описал нам свою жизнь, жил он в доме. Питался донорской кровью. Но жизнь он вел только ночную, так как он мог сгореть при свете солнца. Также он сказал, что нашел нас случайно, после похода на охоту он учуял наш запах и решил узнать, что за новые поселенцы тут, так как ему сказали создатели, что земли Китая принадлежат лишь ему и миллионам его собратьев.
Я же в свою очередь рассказал ему о нас. Периодически он не понимал, а иногда умно кивал головой. Мы распрощались, обещая, что через пару-тройку дней мы еще вернемся.
- Я пообещал ему мир и то, что мы совсем не опасны, – объяснил я сестре.
Этот молодой человек и помог нам устроиться в степной душной империи и стал учить меня своему языку, а заодно и сам учился нашему. Он был приветлив и мил поболее местных людей. Это было легко объяснимо: все эти люди, что днем на рынках ругали преступников, попутно продавая травы, коренья и посуду, по утрам в поте лица работали на обширнейших рисовых полях. Страна, закрывающая безобразные черты лица таинственной красивой маской. Нет, империя не была столь уж плоха, просто... невероятно отлична от всего, что приходилось видеть прежде."
"Дальше наш путь лежал в Грецию - пряная душная империя, пропахшая потом и кровью своего народа, невероятно утомляла, и, что было более всего неприятно, местные стали подозревать "круглоглазых переселенцев" в ведьмовстве: урожай был неудачен в том году и, как и положено людям, винили они злых духов и разгневанных богов. А, когда к жрицам приходили сотни людей с мольбами о помощи, нужно было найти кого-нибудь для обвинения. Прознав об этом благодаря нашему другу, мы поняли, что более оставаться тут не можем.
Путь до Греции был долог и суров: переправляясь по морю, мы попадали дважды в бурю, но, благо, она не была столь сильна, чтобы сломать наше судно, однако в ближайшем же порту мы предпочли сойти на сушу: сестра итак дурно переносила это морское путешествие, так еще и сезон штормовой грозил серьезной опасность. Играть с судьбой мы не решились и уже по прибытии в Грецию узнали о том, что половина торговых судов не пережила бурь этого года.
Эта страна пахла маслами, цветами и бризом распахнутых портов. Жар этой страны окупался морским ветром и чудесными видами на бескрайние зеленеющие равнины. Города - белокаменны и изящно просты, светлы, как и здешние люди, любившие отдохнуть гораздо более, чем работать. Терпкие вина и сладкие блюда, дикие, необыкновенные звери, храмы, руины - и все в обрамлении живописных гор, полян, лесов, ярких, дышащих свежестью и жизнью, и солнце, нестерпимо яркое солнце...
Забывшись от всех прекрас этой солнечной страны, мы не сразу поняли, что не одни были на этих территориях из нелюдей.
Ночью, во время похода на охоту, мы случайно наткнулись на группу вампиров, и они зарычали на нас.
- Мы не тронем вас, - начала диалог Никки, - мы не такие, как вы, мы безопасны.
За 3 минуты она успела покорить греческих богов и объяснить им ситуацию, и история с китайским парнем повторилась.
Нам удалось сдружиться с этой стайкой, во многом благодаря обаянию моей сестрицы. Один из вампиров особенно часто стал навещать нас, что не очень-то одобряла его семья. В конце концов, позволившие нам остаться на некоторое время на их территории, вампиры мягко, но настойчиво потребовали, чтобы мы уходили из их владений. Тот паренек - Манолис, особенно сблизившийся с сестрицей, был очень расстроен расставанием ведь он успел влюбиться в нее.. Возможно, вампирская красота, заметная любому, сильно привлекла его в моей сестре сильнее, чем я полагал. Более того, сама Никки вела себя странно, расставаясь с новым другом, и, догадываясь, что, должно быть, эти двое успели влюбиться друг в друга, я лишь поспешил уйти из этой приветливой и теплой страны. Чем меньше они проведут вместе времени, тем меньше останется неприязни на душах остальных вампиров и тем быстрее эти двое позабудут друг друга."
Она со слезами бросала монетку и так не хотела уезжать.
Попрощавшись с греками, мы отправились в Египет. В Египет перебираться на обозах было бы слишком затруднительно, и, когда уже истек почти как год нашего проживания в Греции, мы рискнули вновь отправиться морем. Египет не был лучшим выбором, ибо он только-только был захвачен британцами. Однако Египет, как было известно нам с сестрой, был гораздо гостеприимнее для таких, как мы, хотя бы потому, что вампирам в этой стране выжить не удавалось - среди бескрайних желтых пустынь под вечным светом белого солнца скрываться долго они не могли. А оборотням же здесь было попросту не выжить, оставаясь самими собой: охотиться было практически негде, а в тех местах, где было возможно поймать дичь, легко можно было наткнуться на человека. И, в конце концов, крупному волку попросту не комфортно в этой жаркой стране. Потому-то и мы и решили переждать некоторое время там.
Через границу проходить вновь пришлось прячась в купеческих обозах, а, по прибытии из порта ближе центру столицы, заливаясь потом, судорожно глотать раскаленный воздух, закрывая глаза от витавшего в нем обжигающего песка. Темнокожие, крупные люди, походившие на жителей Империи своим ритмичным языком, здесь выполняли всю трудную работу, в то время как белокожие переселенцы наслаждались жизнь, занимая бывшие территории Османской империи. Черноволосые и курчавые, египтяне чем-то походили на оборотней в момент начальной стадии трансформации: широкие скулы и крупные челюсти, темные, большие округлые глаза с узким разрезом, широкие губы и ноздри, они и смотрели зачастую как-то недоверчиво недобро, почти по-звериному. Нет, они не были дикарями, недалекими от зверья: просто жизнь их, походившая своей тяжестью на жизнь людей империи Цин, закалила их души.
Египет был бело-желтым, пыльным и жгуче-горячим. В порту же воняло испорченной рыбой и тиной, и я не раз удивлялся, почему в Греции такого не наблюдал. сестра предположила, что красота земель Греции занимала меня больше запаха портов, к тому же, лишь в жарком Египте мы решились так близко поселиться к морю, надеясь хоть на какую-то прохладу.
Величавые обелиски и невероятной величины сфинксы, пирамиды и гробницы - все это осматривали мы издалека, опасаясь навлечь на себя гнев бережно присматривающих за своими архитектурными ценностями людей. Впрочем, климат этих мест отбивал всякое желание выходить из спасительной тени дома, лишь холодными ночами мы выбирались, надеясь, что сегодня удастся поохотиться незамеченными: один из нас охотился. другой же тщательно следил, чтобы никто посторонний нам не помешал.
Редкие, пугливые вампиры, немногочисленные в этих жестоких краях, вообще опасались к нам приближатьс и потому ни с одним мы так и не пересеклись ни разу. Знойный Египет мучал нас день изо дня и мы, в конце концов. решили отправиться дальше, куда-нибудь подальше от треклятой жары, песка и запаха рыбы. Я с улыбкой смотрел, как НикРоуз загадывает желание. И тоже кинул монетку на удачу.
"Вновь начался сезон штормов, и мы опасались передвигаться морем. Лишь вдоль самых берегов мы проплыли большую часть пути, удачно угадав со спокойной погодой. От Туниса до Португалии мы вновь передвигались в основном на обозах, и лишь в самом конце пути вновь сели на судно. Тогда мы прибыли в Испанию. В это время страна расцветала.
Прохладная в сравнении с пустынным континентом Африки, Испания разительно отличалась от Египта во всем. Мощеные улочки, конные повозки, каменные многоэтажные дома, походившие на те, что были в России. Их храмы были высоки и стройны, с огромными витражами, поражавшими своей красотой воображение: свет, лившийся из них в церкви, окрашивался самыми разными цветами, причудливо переливаясь на высоких колоннах и сводчатых потолках разнообразными узорами. Это зрелище особенно восхищало Никки и она часто посещала церкви, вовсе не собираясь молиться, а лишь заглядываясь на игру света. Она с интересом изучала фрески в храмах и позднее, освоившись, стала даже расспрашивать священнослужителей о значении этих картин, о священном писании и их вере. Ее крайне заинтересовала христианская религия, она посетила даже несколько проповедей: так ей нравилось слушать речи о предсказаниях, притчах, историях прошлого. Все это она воспринимала, как ребенок, слушающий сказку или легенду. Особенно ее поражали сцены распятия Христа: столь натурально был изображен Иисус, что она немедля решила узнать об истории, изображенной на этой фреске. Я просил ее проявлять меньше любопытства, ведь люди могут начать думать о нас дурно и что-то недоброе затеять. История Христа и его милосердного самопожертвования, однако же, воодушевила ее и наполнила странным восторгом, но вскоре мои предположения свершились и люди, слыша странные речи моей сестры об их вере, стали распускать слухи о нас самого разного сорта. Предвидя, что все может окончится, как в империи Цин, мы с сестрой поспешили покинуть гостеприимную Испанию и, выкупив на собранные деньги лошадь, вдвоем на ней отправились во Францию. Многие уже были наслышаны о творящемся в этой стране, но обходить целое государство было бы слишком долго. После революции во Франции кипели течения самых разных направлений мышления, властвующие люди один за другим гибли, сменяясь другими.
Во городах было довольно мрачно и грязно, только в приличных кварталах было не боязно человеку ходить ночью одному. Французы оказались крайне горделивы и по своему привередливы, и, покуда всячески пытались избавить свой язык от диалектизма, сами же по себе представляли собой выходцев из самых разных стран и регионов. Воздух здесь пах помоями, сладкими розами и дорогой парфюмерией. Да и сама Франция была такой же.
Во Франции, как ни странно, о вампирах известно было многим, хоть они и тщательно пытались искоренить подобные "суеверия". Более того, нам с сестрой довелось едва ли не попасться, когда в одной из деревушек, где мы остановились, устраивали облаву на нелюдей. Мы не намеревались задерживаться, но пришлось поспешить еще больше, и, сменив усталую клячу на горсть монет для пропитания, мы ушли из этих мест. Королевство Италия было нашей целью: мы решили еще в Египте решили, что, если в Испании нам не повезет прижиться, то двинемся сюда. Италия была известна тем, что нелюди там жилось довольно комфортно, и, как ни странно, искоренить ее было трудно несмотря на все гонения. В непосредственной близости к святой земле и Ватикану, они, будучи довольно осторожными, оставались незаметными, по крайней мере для простого народа. Должно быть, именно то, что их убежище оказалось прямо под носом у центра католической церкви и спасало их отчасти: кто же в здравом уме поселился бы так близко к врагу?
Теплая Италия, приятно пахнущая экзотическими товарами с купеческих обозов, овеваемая морскими ветрами, была красива. Широкие зеленые равнины перемежались поразительной красоты городами, сотни соборов, церквей. О величии и красоте Ватикана мы много слышали, и, в первой же день встретившись с несколькими вампирами, получили совет осмотреть это место. Забавное проявление дружелюбия.
Однако своеобразная толерантность по отношению к нелюдям имела и свои минусы: вампиров здесь оказалось чересчур много: шесть семейств, тщательно избегавших друг друга. Они жили в разных городах и имели четкие разделения территорий, и встречались нам лишь их представители, находившиеся. как они рассказывали, на нейтральной территории городов. С такими порядками чужакам здесь попросту некуда податься, и, разочарованные этим фактом, мы решили дальше искать место, где можно было бы осесть. Воспользовавшись спокойным отношением к себе подобным со стороны коренных вампиров этой страны, мы пошли дальше. Пробыть в Италии нам довелось все две недели.
Через Германскую империю мы вышли вновь к морю. В империи все еще было неспокойно после недавних военных действий, и мы постарались не задерживаться в этой стране. Теперь путь мы держал в Британскую империю.
Британия напоминала нам дом, ведь тоже была островом. Она была прохладна, воздух там влажен, но зато бескрайние морские просторы, окружавшие его, живописные холмы и поля радовали глаз…
Мне очень понравилось наше путешествие были города, которые я оценил. И, вероятно, в которые я хотел попасть еще раз.
Но, мы не просто пытались найти место, от части наш смысл найти союзников.
Для нас очень важным были безопасность и комфорт, и я так хотел оградить мою старшую сестру от проблем и неурядицы в войне.
Мне очень понравилось наше путешествие были города, которые я оценил. И, вероятно, в которые я хотел попасть еще раз.
Но, мы не просто пытались найти место, от части наш смысл найти союзников. После того что мы узнали. Мы стали находится под угрозой
(0)
