Первое что я испытывал, был шок. Я не когда, не боялся за нее так, как боялся потерять ее именно сейчас.
Я не мог понять, что делать дальше. И не заметил, как я поделил сам себя, на две части. Моя сестра поддерживала меня, в том что б оставить ребенка так поддерживая и Никки. Она оценивала это, как силу и мощь
-эти дети не обыкновенные и будут в сто раз любимее у нас всех.
Никки тоже любила это, и вскоре к этому привязался и я. Беременность шла быстро, но я рад был, что в этом было больше моего, чем ее.
Однако, у каждой медали есть свои две стороны, братья не очень оценивали то, что в их доме может оказаться монстер. А не которые, видели в этом победу в войне с кровососами.
Я вышел на поляну. Где обычно проходили встречи, и сразу же услышал осуждения мою сторону.
-нам просто следует убить это
-Они всего лишь дети!- защищала меня сестра – только троньте их и мы объявим войну. И вы будете покойниками!
-Она права- сказали одновременно я и Джесет я не дам их в обиду.
-Ты дашь нас в опасность ради твоих отпрысков?- спросил кто-то из команды брата
Тут я услышал, как кто-то приближался, это была Никки, мой отец и братья. Которые приняли, теперь мою строну.
-Старейшины не дадут убить ребенка- услышали мы голос отца- И я поддерживаю идею оставить ребенка ради будущего нашего племени.
Пусть мы с братом и враждовали ( это нормально по-моему у двух детей) но приказы отца были самыми главными, он был старейшиной и лучше знал как быть, он знал как связаться с всевышними и мы его слушались.
Так мои дни стали днем сурка от первого месяца до девятого. Однако уже на четвертом месяце я свыкся к этому.
Мы с Никки стали очень много проводить времени вместе, играли с ней в настольные игры, веселились, пели песни под гитару (она вдруг открыла талант к пению во время беременности.)
Вечером мы бегали по деревушки или выходили к заливу Никки вспомнила что в человеческой жизни она отлично фотографировала а потом рисовала с того что фотографировала . .
Она вспомнила про пещеру, которую я давно забросил, и повела меня на тот самый обрыв.
-интересно кто у нас родится?- спросила Никки , отводя объектив на меня.
-чудовище наверно подколол кто-то мысленно
-ага весь в мамочку- подколол я.
-знаешь Никки, даже неважно кто родится главное, что этот малыш будет счастлив и совсем не обычным.- Дала поддержку сестра. И ее слова вдруг стали для меня как холодный душ. Может она Никки еще в безопасности Но после родов он будет как Никки. И мы не управимся с этим.
Мы стали ближе. Даже те кто был против по воле отца стали со мной. Теперь народ выбирал как же мы назовем детей. И список дежурств по дому и ухода за ребенком.
С каждым днем мой страх стал пожирать меня все сильнее
Но вообщем она украсила мою жизнь по- новому новыми яркими красками.
Но увы это не сказывалось на атаку. Многие продолжали атаку, нападая с неожиданным постоянством. Тем временем все 9 месяцев прошли, как один я даже иногда забывал, что сказка может резко кончится .
… Больше всего на свете я не люблю ожидание. Ожидать роды стало мучительно. Я проводил с Никки очень много времени. Надеясь лишь, что это не последний наш день вместе. На последних неделях я подходил к старейшинам племени и спрашивал, возможен ли тот или иной исход, на что те лишь пожимали плечами.
Никки успокаивала меня говорила что сестра просто хотела поддержать и не хотела навредить но я понимал отлично, Розалии всего лишь ребенок она как любя девушка хочет счастливую семью какой мы стали не так давно.
Рожать Никки в деревни отказалась, и мы отвезли ее в госпиталь.
Прошло 19 часов а результатов все не было я стал наматывать круги надеясь что сейчас все закончится, И Никки сможет выиграть у смерти.
Через 24 часа раздался крик оказывается на Никки лежала тройная нагрузка мы не знали какой малыш, но сюрприз был в том что их было двое.
Я передал новость с фронта собратьям и те были в недоумении.
-Их двое?
- Они шутят?
-Мне уже страшно- пошутил кто то.
Нас зовут Никки- Розалина и Генри- Берт Хейнс и мы Вульфвэм.
(0)
